«Та-ра-ра-бумбия, сижу на тумбе я»

Театр Марка Вайля «Ильхом» взялся за классику. Давно ждала этого. Бессмертный Антон Павлович Чехов. Или АЧ, как указано в инсталляции из деревянных реек, украшенных жёлтыми лампочками. Инсталляция висит справа от зрителя. Под инсталляцией Маша встречается с Вершининым. Спрашивает: «А тут светлее?» Когда глаза в глаза.

За постановку пьесы с мировой известностью взялась начинающий режиссер, ведущая актриса театра – Наталья Ли.

И что я вам скажу: после премьеры задумалась, что, может, и не стоит приглашать этих заграничных режиссёров и постановщиков. А доверять дело своим. Так сказать, тем, кто к телу ближе. Или тем, кто сидит рядом – на тумбе?

Основной состав спектакля:

Прозоров Андрей Сергеевич – Эмиль Хайрулин

Наталья Ивановна, его невеста, потом жена – Элина Климова

Ольга – Ольга Володина, заслуженная артистка Республики Узбекистан

Маша – Азиза Примкулова (в дубле – Клавдия Безматерных)

Ирина – Юлия Плакида

Кулыгин Федор Ильич, муж Маши – Владимир Юдин

Вершинин Александр Игнатьевич – Рафаэль Бабаджанов (в дубле – Пётр Кирюхин)

Тузенбах Николай Львович – Пётр Кирюхин (в дубле – Рафаэль Бабаджанов)

Солёный Василий Васильевич – Клавдия Безматерных (в дубле – Ян Добрынин)

Чебутыкин Иван Романович – Александр Златин

И, казалось бы, есть повод придраться, почему Вершинин – такой молодой? Актеру театра чуть больше двадцати. Вершинин говорит: «Как я рад, как я рад! Но ведь вас три сестры. Я помню – три девочки. Лиц уж не помню, но что у вашего отца, полковника Прозорова, были три маленьких девочки, я отлично помню и видел собственными глазами. Как идёт время! Ой, ой, как идёт время!»

При этом старшая из девочек – Ольга (Ольга Володина) гораздо старше Рафаэля Бабаджанова (Вершинин).

Есть ли в этом доля сарказма, юмора? Не думаю. Мне нравится, как Рафаэль справляется со своей ролью. Он серьёзен, сдержан, трагичен и глубок. Он смотрит зрителю в глаза, говорит: «У меня жена, двое девочек, притом жена дама нездоровая и так далее, и так далее, ну, а если бы начинать жизнь сначала, то я не женился бы… Нет, нет!» Верю ли я его словам? Верю!

Или вот Солёный Василий Васильевич, штабс-капитан. На премьерном показе его играет Клавдия Безматерных. И как? Зачем женщине играть мужчину. Удастся ли? Удалось.

Если абсолютно все герои постановки многолики, они грустят, тут же смеются, затем плачут, а потом радуются, то Солёный – это тень. Тень человека. Тень жизни. Лицо его мертвенно-белого цвета. На голове лысина – тоже белая. Он шутит, не меняя лица. Он признается в любви, он вызывает на дуэль. Солёный – эхо этого города, этого общества. Его отражение. «Цып, цып, цып… Барона кашей не корми, а только дай ему пофилософствовать», – говорит о себе Солёный.

К концу спектакля, с того момента, как он бросает перчатку – вызов Тузенбаху, барон становится ещё более бестелесным, бесполым. Привидением в доме Прозоровых. Привидением, которое убивает живого человека. Привидением, которое убивает жизнь и само исчезает после этого.

Особо хочется отметить Чебутыкина Ивана Романовича, военного доктора. Сыграл его Александр Златин. Вспоминается выражение «перетянуть одеяло на себя», но в положительном ключе.

Златин очаровывает, влюбляет, разбивает сердце. Ему сочувствуешь. Его жаль. Вот он – человек, который хочет работать. Вот он – человек, который учился очень давно и, окончив университет, не прочитал ни одной книги. Но всё равно интеллигент в каком-то роде.

«А я в самом деле никогда ничего не делал. Как вышел из университета, так не ударил пальцем о палец, даже ни одной книжки не прочёл, а читал только одни газеты… (Вынимает из кармана другую газету.) Вот… Знаю по газетам, что был, положим, Добролюбов, а что он там писал – не знаю… Бог его знает…»

Сейчас газеты вытеснил интернет. Мало что изменилось.

Сёстры получились разными. Но героиням удалось раскрыть свою трагедию. Они всё время хотят «уехать в…» Они разговаривают «о…» Расспрашивают Вершинина: «Вы из?..» Сёстры грезят о несуществующем городе, городе их детства. «Мы родились в…»

У старшей Ольги (Ольга Володина) постоянно болит голова – от несчастной одинокой жизни. «Совет только что кончился. Я замучилась. Наша начальница больна, теперь я вместо неё. Голова, голова болит, голова…»

Средняя, Маша (Азиза Примкулова) истерично читает «У лукоморья дуб зелёный…», путаясь в словах и мыслях. «Кот зелёный… дуб зелёный… Я путаю… Неудачная жизнь… Ничего мне теперь не нужно… Я сейчас успокоюсь… Всё равно… Что значит «у лукоморья»? Почему это слово у меня в голове?»

Младшая, Ирина (Юлия Плакида), так и не устроив личную жизнь, выбирает нелюбимую работу. Всё лучше, чем праздная жизнь. «Придёт время, все узнают, зачем всё это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить… надо работать, только работать! Завтра я поеду одна, буду учить в школе и всю свою жизнь отдам тем, кому она, быть может, нужна. Теперь осень, скоро придёт зима, засыплет снегом, а я буду работать, буду работать…»

Антон Павлович – не прост. Мне он видится куда сложнее и трагичнее, нежели Фёдор Михайлович Достоевский. Странно, что об этом мало кто говорит.

У Чехова мрак в настоящем. И, возможно, в будущем настанет ещё больший мрак – если люди не начнут работать и в корне не поменяют свою жизнь. Антон Павлович верит, что поменяют. Но когда? Через сто, двести лет? Или ещё больше?

«Но почему он страшно популярный драматург?», — спрашивает меня мой друг, известный ташкентский гроссмейстер, после окончания спектакля.

«Психолог тонкий», — отвечаю я. Поэтому у него и мрачно всё. Психологизм сочетается с реализмом.

На мой взгляд, «Три сестры» — это женская пьеса. Развёрнуты женские темы. Изнутри. Если не все мужчины поймут спектакль – не расстраивайтесь. Тут стоит не столько нырять вглубь проблемы, сколько наслаждаться классикой и её исполнением в любимом Театре.

А закончить хочется словами героини Ольги и голосом Ольги Володиной, каким она произнесла эти слова: «Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, ещё немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать!»

Наталья Белоедова.

Фото: Анатолий Ким.